Паралич воли, или как воспитать предпринимателя в себе, если ты русскийПравда же, вы не раз корили себя за недостаточную решительность в новых начинаниях, а также за то, что к своим двадцати пяти ещё не стали безудержным серийным предпринимателем? Реализуй вы все свои идеи, давно бы озолотились и прославились, а заодно спасли человечество? В названии сайта Hopes & Fears вас больше радует первая часть и сильно печалит вторая? Особенно когда довольный Ричард Брэнсон с ленинским прищуром смотрит на вас с обложки своего бестселлера с раздражающим призывом «К чёрту всё! Берись и делай!».
А у вас, как назло, паралич воли, вместо бизнес-задора и бизнес-молодости налицо апатия, страхи и ступор от малейшего приближения к бизнес-плану. И сомнения, сомнения, сомнения! Как синий отравленный туман из советского мультика, они заползают в душу и шипят: «Не пробуй, провалишься, всё пустое, рынок занят, ниша мёртвая, команду не соберёшь, вложения не отобьёшь…»
Вы не поверите, но сейчас я буду защищать ваши страхи. Сначала мы их реабилитируем в собственных глазах, а потом научимся вступать с ними в эффективный переговорный процесс. А там — как пойдёт.
С одной стороны, мы как нация, которая на уровне социальной психологии действительно страдает от острой недостаточности предпринимательского духа, должны пестовать и приветствовать каждое бизнес-начинание. Слишком уж долго из нас выбивали калёным железом и казённым сапогом ценности свободы, ответственности, смелости, мужества, решимости, честности — то есть базового психнабора каждого предпринимателя.
С другой стороны, психологи знают: иногда, когда клиент избавляется от какого-то своего симптома, он бросается в его прямую противоположность, которая бывает ещё разрушительнее. Например, излишняя робость и позиция жертвы («я никогда ничего не смогу поменять к лучшему вообще нигде») сменяется маниловщиной и розовыми мечтами напополам с невменяемыми амбициями («здесь будет город-сад, а про бюджет я пока не подумал»). А для эффективности не нужны крайности. Нам нужны трезвость и вдохновение. Почему? В этом месте необходимо небольшое акушерско-гинекологическое отступление.
Ожидание идеи
Есть такая область психологии — перинатальная. Это про мать и дитя, что называется, «в проекте». Перинатальные психологи выделили четыре основных психологических типа проживания беременности: эйфорический, тревожно-депрессивный, отрицающий и адаптивный.
Эйфорический — это когда «я всегда буду самая лучшая мать, и у меня будет самый прекрасный ребёнок, и муж у меня тоже самый прекрасный». Тревожный — это «вот прямо сейчас нас всех накроет медным тазом, жизнь — боль, и все диагнозы — мои». Отрицающий — это когда будущая мать считает, что она может продолжать прежний образ жизни, «ничего не поменялось, это как в супермаркет сходить, чё вы паритесь вообще». Ну и экзотический, редко встречающийся: адаптивный тип проживания беременности, который включает в себя интенсивное соавторство с партнёром, взрослое обсуждение особенностей жизни до и после, а также осознанную подготовку к новому прекрасному периоду совместной жизни на троих (четверых, пятерых — далее везде).
СОЗДАВАЯ НЕАДЕКВАТНО ПОЗИТИВНЫЕ ОЖИДАНИЯ В СВОИХ ФАНТАЗИЯХ, МЫ РАНО ИЛИ ПОЗДНО СТАЛКИВАЕМСЯ С СУРОВОЙ РЕАЛЬНОСТЬЮ
Я это зачем рассказываю? Во-первых, вынашивание ребёнка похоже на замысливание нового бизнеса. Во-вторых, хочу предупредить: эйфорический тип проживания беременности — самый опасный. От него потом бывает послеродовая депрессия и жёсткая встреча с реальностью.
Как говорил один мой учитель, «ожидалки рождают обижалки»: создавая неадекватно позитивные ожидания в своих фантазиях, мы рано или поздно сталкиваемся с суровой реальностью, и это приводит к сотрясениям если не мозга, то бюджета уж точно.
Это противоречит призывам «поверь в себя», «открой своё дело прямо сейчас», «кто не бизнесмолод и смел, тот лузер» и прочей пропаганде стартапов.
Поиск баланса
Недавние исследования психолога Габриэль Эттинген подтверждают, что наибольшей эффективности достигают начинания, чьи авторы максимально реалистично оценивают свои шансы на успех, трезво отдают себе отчёт в предстоящих трудностях, но при этом умудряются не впадать в депрессию, не снижать мотивации и всё равно переть вперёд.
В процессе наблюдения за пациентами с задачей снижения веса и восстановления после операций она выяснила: тот, кто не отдаёт себе отчёта в предстоящих сложностях, неизбежно расшибается о реальность, что, в свою очередь, резко снижает мотивацию на продолжение упорного труда. А тот, кто тотально заражается пессимизмом и демотивацией, так и не начнёт ничего делать: зачем рыпаться, если всё равно будет печально. Как же стать таким суперчеловеком с нужным балансом оптимизма и пессимизма?
Внутренний спор
Нужно стать достаточно взрослым. Это довольно сложно, но мы можем обеспечить себе процесс взросления. В этом месте необходимо второе отступление — психосинтетическое.
Жил-поживал в XX веке психиатр Роберто Ассаджиоли. К сожалению, при Муссолини его заточили в лагерь. Роберто сидел там и придумывал психологическую теорию своего видения личности. Благодаря чему у нас есть такое направление психологии: психосинтез. Согласно этой теории, в нашей психике есть центральное могучее Я (считайте, что это собственник бизнеса), а есть его части, которые Ассаджиоли назвал субличностями. Их можно описать как целостные, мощные элементы нашего опыта и идентичности. Например, я как муж, как бизнесмен, как сын, как гражданин своей страны: это части меня, но Я больше каждого из этих измерений по отдельности. В общем, субличности — это такие сотрудники генерального директора. Среди привычных субличностей — Внутренний Ребёнок (его положено любит и исцелять), Внутренний Критик (его положено бояться) и Внутренний Взрослый (он из всех наименее известен).
Наша детская часть фонтанирует креативом, энтузиазмом, любопытством, безудержной энергией — в общем, предпринимательством чистой воды. Но у неё отсутствует чувство ответственности, в связи с чем она суёт палец в розетку, то есть действует без учёта контекста и последствий. Вывод: с этой частью нужно дружить и считаться, без неё в сознании не появится вообще ни одна идея. Но ей нельзя давать власть! Видели наших политиков с детским типом поведения?
Внутренний Критик — это довольно мерзкий тип, включающий в себя усвоенные нами негативные и критические установки. Наша психика с детства отравлялась токсинами внешних негативных оценок. Если их не верифицировать осознанно во взрослом возрасте, они так и будут управлять нами, связывая по рукам и ногам моделью проживания жизни в тотальном страхе, критике и самокритике, когда всё вокруг плохо и все плохие.
ЕДИНСТВЕННЫЙ ШАНС ПРЕКРАТИТЬ АДСКИЙ ВНУТРЕННИЙ ЭФИР — ЭТО РЕЗЮМИРОВАТЬ И ПРИМИРИТЬ КОНФЛИКТ ИЗ ТОЧКИ ВНУТРЕННЕГО ВЗРОСЛОГО
Внутренний Взрослый — совсем другое дело. Это наиболее осознающая, ответственная и эффективная часть, которая в состоянии продвигать высшее Я к самореализации и управлять двумя другими частями. Скажем, наша детская часть капризничает и требует чего-то «здесь и сейчас». Критик начинает обвиняющий вопль: «Неудачник, ты в долгах как в шелках». Когда их конфликт достигает апогея, жить в этой шкуре невыносимо, потому что одна часть всё острее вопит о своим желании, вторая всё больнее лупит самобичеванием.
Единственный шанс прекратить адский внутренний эфир — это резюмировать и примирить конфликт из точки Внутреннего Взрослого с позицией ответственного и взвешенного человека, который видит весь как внутренний, так и внешний контекст. Например, так: «Дорогой Внутренний Ребёнок, я знаю, ты хочешь новую машинку. Тебя, Критик, я тоже слышу — только имей в виду, что начальник здесь я, и оскорбления в нашей компании не приняты. Я всё взвесил и принял решение: ближайшие полгода придётся сократить текущие расходы на 15% с тем, чтобы выплатить текущие кредиты и затем уже приниматься за рассмотрение следующего».
При такой модели внутреннего диалога сомнение из плётки уничижающего страха превращается в настоящего союзника. Ведь оно не просто так зарождается. Если в нас достаточно взрослости и трезвости, мы в состоянии сделать из страха не паралич, а полезный инструмент.
Ещё в начале XX века определились фазы, через которые проходит любой творческий процесс:
— фрустрация (страх белого листа, «зачем я в это ввязался», «у Гомера всё равно лучше получилось», «дедлайн почти пришёл»);
— инкубация (вынашивание, даже без нашего личного осознанного усилия, креативного решения творческой задачи: бульон поставлен на плиту, и он потихонечку варится);
— инсайт (когда он-таки вскипел — мыслительный процесс из правого полушария слился в экстазе с процессом из левого полушария где-то в районе мозолистого тела);
— реализация (мыслительный процесс перерос в реальную работу).
Готовность к действию
Когда вы разобрались с виноватыми, пришла пора приступать к оценке жизнеспособности идеи. Во-первых, можно заняться SWOT-анализом: определить её силу (strength), слабость (weakness), возможности (opportunities), и угрозы-ограничения(«threats»).
Во-вторых, думать лучше не в одиночку, а с проверенными «партнёрами мысли» — людьми, с которыми вы совпадаете ценностно и мыслительно.
В-третьих, попробуйте глубоко погрузиться в душу, в миссию вашего проекта. Ведь почему-то именно вы стали медиумом, через которого эта идея пытается прийти в мир? Как сказал первый афроамериканский пастор США Роберт Турмен: «Не спрашивайте, что нужно миру. Просто найдите то, что делает вас наиболее живым, и делайте это. Потому что то, что на самом деле нужно миру, это по-настоящему живые люди».
Резюмировать хочется экзистенциально: поймите, какой для вас смысл в этой идее? Как именно она делает мир лучше (даже если это «лучше» — ваша более сытая и счастливая семья, это уже немало)? Страхи будут всегда. За ребёнка всегда страшно. Брэнсон, с которого я начинала, помимо прочих высказываний, выдал ещё и вот что: «Если дело, за которое вы берётесь, не вызывает у вас ужаса — не беритесь за него». Как учили нас, будущих психотерапевтов, поддерживать клиента на его мучительном пути роста: смелый — это тот, которому предстоящее нипочём. Отважный — тот, кто боится, но, несмотря на это, идёт вперёд. По-моему, предприниматели в России — отважные люди…
www.the-village.ru/village/hopesandfears/manage...